Кашель после искусственной вентиляции легких

По данным Всемирной организации здравоохранения, около 80 % заболевших коронавирусом COVID-19 выздоравливают без медицинской помощи. У остальных пациентов болезнь проникает глубоко в легкие, и в какой-то момент их состояние становится критическим. В таком случае врачи подключают больных к аппарату искусственной вентиляции легких (ИВЛ). Фактически он берет функции дыхательной системы на себя, давая организму время на борьбу с вирусом.

Чтобы подключить человека к ИВЛ, необходимо сделать интубацию, то есть вставить трубку в трахею через нос или рот. В таком положении больные не могут говорить, есть и пить — их кормят искусственно через трубку. Иногда пациентам проводят хирургическую операцию и вставляют трахеостому, сделав надрез на шее. Процедура не из приятных.

В прошлом году «Новая» опубликовала историю подопечного фонда «Живи сейчас», программиста-разработчика Юрия Логинова с редким нейрогенетическим заболеванием боковой амиотрофический склероз, из-за которого постепенно ослабевают мышцы всего тела. По просьбе редакции Юрий рассказал, что чувствует человек, находясь на ИВЛ.

Юрий Логинов больше года находился на ИВЛ. Фото: Влад Докшин / «Новая газета»

— Я перестал дышать из-за редкой генетической болезни два года назад. Перестала работать диафрагма, потом была скорая, реанимация и сутки комы. Очнулся — говорить не могу, думать не могу, «картинка» плывет. Внутрь трахеи мне поставили трахеостому, к ней подсоединили аппарат ИВЛ. Он закачивал в легкие воздух и делал за меня выдох. В общем, дышал за меня.

Есть два варианта использования ИВЛ: через трахеостому или интубационную трубку (инвазивная вентиляция) или через маску (неинвазивная). С маской проще — надел на голову и дышишь. Но есть минусы: к ней труднее привыкнуть, она сидит на лице очень плотно, давит и сжимает кожу, оставляя следы как от очков. Заснуть с ней поначалу может быть трудно. Тут вопрос привычки. Зато ее легко перестать использовать: снял и все.

С трахеостомой все сложнее. Для организма она инородное тело. Рану в шее надо постоянно обрабатывать и чистить, чтобы зажила.

Течет сукровица (гнойная кровянистая жидкость, вытекающая из нарывов. — Е. К.). Трахеостома иногда натирает: вокруг шеи все время ремешок, который ее держит. Много неприятных деталей…

В легких постоянно образуется мокрота как реакция на трубку. Мокроту нужно удалять, иначе она будет мешать поступлению воздуха. Есть специальный прибор для санации, который высасывает ее из легких через шланг. Санация происходит через трахеостому, и дышать в это время ты не можешь. На время процедуры ИВЛ отсоединяют.

У меня так было много раз: начинаю кашлять, вязкая мокрота поднимается и забивает трахеостому. Если мокрота густая, то воздух в легкие почти не поступает.

Ты задыхаешься, не можешь ни о чем думать, включается инстинкт самосохранения. Время в такие моменты течет очень медленно.

Однажды я задыхался, и вокруг меня собралось человек пять или шесть: врач, медсестры, санитарки, моя мама. Все что-то делали, пытались помочь. Мокроты было слишком много. Меня трясло, холодный пот на лбу. Потом картинка погасла — я потерял сознание. Провалился в темноту. Очнулся — на маме лица не было…

В общем, мокроту откачали, ИВЛ вовсю заработал. Все было позади. Но на самом деле это очень страшно! Нужно вовремя позвать медсестру, чтобы она все бросила, пришла и откачала мокроту.

От всех этих проблем у меня начались панические атаки. А потом оказалось, что я просто неправильно дышу.

Устраивал себе гипервентиляцию легких — слишком глубоко дышал. Открыл для себя технику дыхания по методу Бутейко, и панические атаки прошли.

Вообще, ИВЛ бывают разные. Я пробовал три разных аппарата. Бюджетные качают нужный объем воздуха и пищат, если воздух не идет, например, когда отсоединилась трубка. Более продвинутые аппараты нагревают и увлажняют воздух, подают сигнал при появлении мокроты. Они помогают сделать вдох, а не дышат за тебя, то есть учитывают твои дыхательные усилия.

Есть еще один аппарат — «откашливатель». Он подключается к трахеостоме через шланг, резко закачивает и откачивает воздух. Помогает откашлять мокроту. Такой способ гораздо лучше санации: не нужно лезть в пациента зондом (тонкий шланг) и травмировать трахею. Откашливание — куда более физиологичный процесс, чем санация. Но, увы, он стоит дорого, и мало кто о нем знает.

Мне повезло: в моем хосписе была парочка этих чудо-аппаратов.

Отвыкание от ИВЛ происходят постепенно. Сначала отключают на 5 минут, потом на 10 и так далее. Без ИВЛ быстро появляется ощущение сухости в трахее. Когда человек уже может постоянно дышать сам, трахеостому вынимают. При необходимости всегда можно подключить ИВЛ через маску, например на ночь. Первое время я вообще не мог без ИВЛ, он вызывает психологическую зависимость. Чем дольше ты на ИВЛ, тем труднее с него слезть. Я был на аппарате больше года, а слезал месяц. Это долго.

Врачи плохо знают, что чувствует пациент на ИВЛ. Это не гипс и не аппендицит. Чтобы все понять, надо через это пройти самому.

Осложнения ИВЛ

Как правило, сопутствующие патологические состояния становятся результатом нарушения правил вентиляции. При отсутствии таких нарушений трудности, обусловленные неизбежными изменениями в организме, выявляются у отдельных пациентов, вынужденных продолжительное время находиться на внешнем жизнеобеспечении. Подобное происходит при тяжелых травмах, экзо- или эндотоксическом поражении дыхательного центра, крупозных пневмониях. Осложнения ИВЛ развиваются по следующим причинам:

• Высокое давление на вдохе. Повышенное давление провоцирует разрывы легочной ткани, обычно возникает при показателе выше 50 мм рт. ст., однако может иметь место и при более низких цифрах, если вентиляция проводится пациентам пожилого возраста или маленьких детям. Неправильный выбор давления – одна из причин, приводящих к наиболее тяжелым сбоям в работе организма.
• Нарушение гигиены дыхательных путей. Удаление слизи, скопившейся в интубационной или трахеостомической трубке, должно производиться каждые 2-3 часа либо по мере необходимости. Если данное правило не соблюдается, слизь, содержащая в себе бактериальные штаммы, скапливается в трахее, бронхах, легких, что повышает вероятность развития инфекционных процессов.
• Нерегулярный контроль КЩС. Определение кислотно-щелочного равновесия и содержания электролитов в плазме крови является основным видом лабораторного контроля состояния пациента. По его результатам оценивают pH внутренней среды, до развития клинических проявлений определяют наличие ацидоза или алкалоза, корректируют режим работы аппарата. При отсутствии данных этого исследования невозможно диагностировать осложнения ИВЛ на раннем этапе.
• Недостаточный визуальный контроль. Если сотрудники лечебного учреждения не обеспечивают постоянный визуальный контроль состояния аппаратуры и больного, повышается риск того, что пациент самостоятельно отсоединит дыхательный контур, удалит интубационную трубку, подвергнется гипоксии и погибнет. Особого внимания требуют больные, страдающие энцефалопатией любого происхождения и находящиеся в постнаркозном состоянии.
• Длительный аппаратный газообмен. Приводит к постепенному расстройству обменных процессов, дезадаптации дыхательного центра, нарушению электролитного баланса. Предотвратить подобные явления практически невозможно, поскольку они являются естественной реакцией организма на долговременное аппаратное дыхание и недостаточную подвижность.

Патогенез осложнений ИВЛ определяется их характером и причинами. Инфекционные процессы развиваются при скоплении в альвеолах и бронхах большого количества мокроты, содержащей патогенные микроорганизмы. Ослабление иммунитета вследствие основной патологии резко увеличивает вероятность воспаления пораженных участков. Аспирационные разновидности пневмонии становятся следствием неполного расправления легкого при недостаточном объеме вдоха и длительном лежачем положении. При этом в плохо вентилируемых участках быстро развивается анаэробная флора.

Респираторные ацидозы возникают при снижении уровня оксигенации и повышении парциального давления углекислого газа. Происходит сдвиг кривой диссоциации гемоглобина вправо, растет концентрация H+, pH смещается в кислую сторону. Обратный процесс, связанный с гипервентиляцией, снижением pCO2 и уровня H+ приводит к формированию алкалоза газового типа. При баротравме патогенез основан на механическом разрыве тканей легкого с выходом воздуха и крови в окололегочное пространство и подкожную жировую клетчатку. Легкое может поджиматься излившейся жидкостью и газом, что инициирует его неполное участие в процессе дыхания.

При самостоятельном отсоединении от аппаратуры основной проблемой является отсутствие адекватного газообмена в легких и развитие гипоксии. Нарушаются окислительные процессы в клетках, происходит накопление углекислого газа. Головной мозг и миокард испытывают кислородное голодание, завершающееся гибелью больного. Если отсоединение произошло по причине удаления интубационной трубки, возникают травмы трахеи. Это провоцирует отек и механическую непроходимость дыхательных путей. Повторно интубировать пациентов удается не всегда, зачастую врачу приходится прибегать к экстренной трахеостомии.

Все осложнения ИВЛ считаются тяжелыми и могут угрожать жизни пациента, поэтому систематизация по степени тяжести не используется. Может применяться классификация по скорости течения, в соответствии с которой все состояния делят на молниеносные (самостоятельная экстубация на фоне отсутствия спонтанного дыхания, баротравма), острые (пневмонии), хронические (стрессовые язвы, отеки). Подобный принцип деления крайне условен и не имеет клинического значения. На практике специалисты обычно основываются на систематизации по патогенетическому принципу:

1. Баротравма. В зависимости от локализации и размеров разрыва может приводить к формированию интерстициальной эмфиземы, пневмомедиастенума, подкожной эмфиземы, пневмоторакса. Наиболее опасной считается клапанная разновидность последнего, при которой воздух, скопившийся в плевральной полости, сдавливает легкое и полностью исключает его из процесса дыхания.
2. Инфекционные осложнения. Основные разновидности – аспирационная и застойная пневмония. Отличаются тяжелым течением, плохо поддаются терапии. Поскольку возбудителем являются внутрибольничные штаммы, антибиотикотерапия не всегда бывает эффективной. Подбор препаратов осуществляют по результатам анализа мокроты на чувствительность к противомикробным препаратам. Кроме того, могут возникать трахеиты, бронхиты, абсцессы дыхательных путей или легких.
3. Нарушения КЩС. В компенсированном варианте (сдвиг pH на сотые доли) не представляют угрозы жизни. Субкомпенсированные и декомпенсированные формы приводят к нарушению структуры белков, в том числе гормонов и рецепторов. Следствием становятся системные сбои в работе всех систем организма, полиорганная недостаточность.
4. Патомимия. Самостоятельное вмешательство больного в процесс вентиляции легких, удаление трубки, отсоединение контура, отключение аппарата. Критически опасно для жизни, должно пресекаться медицинским персоналом вплоть до мягкой фиксации пациента к постели и введения нейролептических препаратов для купирования психомоторного возбуждения.
5. Обменные нарушения. Осложнения ИВЛ, возникающие при длительной поддержке и приводящие к формированию хронических патологических процессов. Включают холестаз, отеки, мочекаменную болезнь, стрессовые язвы желудка и двенадцатиперстной кишки. Сохраняются на весь период искусственной вентиляции, требуют отдельного лечения после восстановления самостоятельного дыхания.

Баротравма проявляется резкой болью в груди, признаками дыхательной недостаточности на фоне продолжающейся вентиляции. Грудная клетка больного может визуально увеличиваться в объеме, принимать бочкообразную форму. Кожа цианотичная или бледная, покрыта потом. При формировании подкожной эмфиземы пальпация позволяет выявить характерный хруст, возникающий за счет скопившихся в подкожной клетчатке пузырьков воздуха. Аппарат может работать нормально или сигнализировать о нарушении расчётных параметров. При большой кровопотере возникает тахикардия, гипотония, нарушения сознания, в тяжелых случаях – кома.

Пневмония проявляется повышением температуры тела, общим ухудшением самочувствия, болью и ломотой в мышцах, гиперемией лица на стороне воспаления, чувством нехватки воздуха. Могут наблюдаться нарушения гемодинамики, развитие инфекционно-токсического шока. У ослабленных пациентов клинические проявления выражены слабо, картина смазанная. По интубационной трубке отделяется большое количество зловонной гнойной мокроты. Возможна рвота. Больной испытывает жажду, много пьет, если это позволяет сделать аппаратура.

Клинические проявления нарушений КЩС и обменных сбоев варьируют в широких пределах. Симптоматика зависит от вида и степени поражения того или иного органа. Наиболее часто возникает анурия, диарея или запоры, изменяется окраска стула, кожа приобретает желтоватый оттенок. Отмечается тошнота, позывы на рвоту. Пациент отказывается от пищи, воды. Выявляется тахиаритмия, брадикардия, экстрасистолия, снижение уровня АД. Обнаруживаются признаки энцефалопатии эндотоксического генеза. Патомимия, сопровождающаяся прекращением подачи дыхательной смеси, приводит к появлению признаков острой дыхательной недостаточности: цианоза кожи и губ, редкого или полностью отсутствующего дыхания, угнетения сознания.

Диагностика производится врачом анестезиологом-реаниматологом. Требуются консультации других специалистов, в частности – гепатолога, пульмонолога, кардиолога. Помимо этого, пациенту в палате проводят рентгенографическое обследование, УЗИ, электрокардиографию. Мероприятия по определению осложнений должны быть реализованы в короткие сроки, оптимально – в течение 1-2 часов с момента появления симптомов. Затем начинают неотложную терапию или транспортируют больного в операционный блок. К числу диагностических мероприятий относят:

• Осмотр и физикальное обследование. При осмотре обращают внимание на клинические признаки недостаточности дыхания, кровообращения, работы почек или печени. При пневмотораксе перкуссия выявляет тимпанит, звук надтреснутого горшка, при эмфиземе – коробочный звук. При пневмонии в легких выслушиваются хрипы, дыхание проводится не во все отделы. При самостоятельной экстубации отмечаются симптомы удушья.
• Лабораторное обследование. В результатах анализа на КЩС определяется повышение или понижение pH, нарушения в газовом и электролитном составе крови. Обычно чем сильнее выражены лабораторные изменения, тем более тяжелым является состояние пациента. В биохимическом анализе отклонения от нормы возникают при развитии системных патологических процессов. Возможен рост активности печеночных ферментов, увеличение концентрации креатинина и мочевины.
• Инструментальное обследование. При пневмонии рентгенография легких позволяет выявить очаги воспаления, которые визуализируются как участки затемнения. При разрывах легкого просматривается смещенное средостение, коллапс органа. Травмы дыхательных путей обнаруживаются при проведении бронхоскопии. Для уточнения диагноза используют компьютерную томографию пораженного участка.

Лечение баротравмы осуществляется хирургическими методами. При пневмотораксе показана пункция плевральной полости с установкой дренажа. Для расправления легкого используется торакоцентез. Для остановки кровотечения показаны гемостатические препараты. Если малоинвазивное лечение оказывается неэффективным, пациента транспортируют в оперблок для проведения торакотомии и ревизии органов грудной клетки. Дефект ушивают, выполняют коагуляцию, удаляют из плевральной полости скопившийся экссудат и кровь.

Осложнения ИВЛ инфекционного характера требуют назначения антибактериальных и муколитических препаратов, облегчающих отхождение мокроты. Допустимо применение иммуностимулирующих средств, бактериофагов. Обязательным условием является своевременная санация трахеи с удалением отделяющейся мокроты. Стимулировать ее отхождение можно с помощью вибромассажа, постукивания в области лопаток. При необходимости назначается лечебная бронхоскопия.

Коррекция нарушений КЩС производится путем настройки дыхательного аппарата. При ацидозе объем и частоту вдоха увеличивают, при алкалозе – снижают. Оксигенация путем увеличения процентной доли кислорода в дыхательной смеси более чем до 40% допускается только на короткое время (не более 5-10 минут), в противном случае возникает так называемая кислородная интоксикация. Метаболические нарушения во время пребывания пациента в реанимации устраняют посимптомно. При отеках вводят петлевые диуретики, при функциональном холестазе – желчегонные препараты. Запоры требуют назначения слабительных средств и проведения очистительной клизмы. При почечной недостаточности показан гемодиализ.